Сначала немного об общем видении Архетипического Путешествия как такового и его особенностей.

Мышление и чувствование, восприятие обычного человека привязано к самому себе, к своим проблемам, к своей личности-эго. И в подавляющем большинстве случаев человек не в состоянии разрешить свои ситуации и найти ответы на вопросы без помощи со стороны, именно из-за этой центростремительной зацикленности. Ему нужен сторонний субъект для отражения, оценки или исправления его помыслов, чувств и намерений. Учитель, мама, папа, жена, муж, начальник, друг, абстрактная идея, и т. д.[1] И даже при потребности в общении и оценке, одобрении со стороны, чаще всего человек борется на уровне личности-эго с тем кто его отражает. Борется с тем, кто помогает в жизни. Такова природа  эго-личности, в ней  намертво закреплено желание побеждать и покорять.  Всё равно кого, лишь бы победить. Почему так – отдельная тема. Причём победа с точки зрения эго понимается  именно как покорение и полное обладание, тотальный контроль. Несмотря на то, что новые правила, складывающиеся после «победы», могут уничтожить сам объект обладания или взаимоотношения с ним. Страсть к победе и потребность в победе так сильна у личности-эго, что то, что будет с побеждённым, всё равно для неё. Главное – победить, а потом разберёмся. Не всё равно душе, отсюда практически постоянная масса мучений по поводу происходящего.

При взаимодействии с Богами и Архетипами происходит парадоксальное явление – человек сталкивается с  чем-то внешним, с тем, что воспринимается значительно большим по объёму силе и глубине, и, в то же время это же самое пробуждается и ощущается как глубинное внутреннее, как неотъемлемая часть себя.[2] И далее происходит необычное для  повседневности явление – вследствие такого парадоксального хода событий способность эго к борьбе значительно ослабевает, либо временно отключается вовсе. И мало того, сама настройка эго на борьбу претерпевает изменение, в ней появляются своеобразные бреши, допущения возможности чего-то невиданного, неведомого и недоступного для какого либо контроля. Это существенное изменение. Это происходит, наверное, потому, что обычно, можно сказать генетически, личность-эго нацелена на борьбу персонифицированную, направленную либо лично на кого-то, либо лично на что-то – хоть весь мир, но именно лично, точечно, в такой позиции можно увидеть, что мир превращается в точку. Я хороший — мир плохой, я жертва – мир тиран, привычная линейная дуальность, борьба, генетически  закреплённая. В случае же переживания потока сознания бога, который и внутри и снаружи и вообще ещё непонятно где, как будто везде, происходит непроизвольное  включение ризоморфной, не центрированной чётко структуры,[3] где нет персонифицированного врага снаружи или внутри. Он везде, и деятельность эго в каком то смысле либо взрывается, либо тормозится, и в этот чудесный и благословенный, краткий момент и происходит преодоление собственных границ и соприкосновение с непознанным, обогащение.[4] Конечно, личность-эго нелегко сдаёт позиции и пытается снова  взять всё под контроль и загнать в привычные рамки, но пережитый опыт ни с чем уже  не спутать, и забыть трудно. Таким образом, общение с богами помогает преодолеть или уравновесить центростремительное опустошающее действие личности и так выйти за свои прежние граница и получить видение, откровение и инструменты для познания и решения своих проблем. Потому что решение, как правило, находится за пределами ситуации, за границами известного.[5]

Что же делает путешествие в своём сознании именно архетипическим? Каковы его признаки и эффекты в ходе процеса? Крайне сложно дать однозначное линейное определение. Всегда есть риск быть слишком однозначно или однобоко понятым, что обычно приводит к образованию слишком жёсткой доминанты в понимании и отношении к процессу. И, соответственно, утере незримого и безмолвного состояния, при котором и возможно настоящее путешествие. Но рискнем.

Во-первых, специфическая  рабочая атмосфера, которую довольно легко ощутить и перенять, но сложно описать. Предаётся в основном, посвящением.

Второе —  конечно неожиданность, если её нет, ни в чувствах, ни в образе, то нет и собственно Архетипического путешествия, а есть работа личностного мышления по каким-то защитным сценариям или в лучшем случае обрывочные ассоциативные ряды, мультфильмы.

Третье  – изменённое состояние сознания, разной глубины у разных людей. Общие признаки: размывание или потеря границ тела, усиление яркости и глубины воображения и обострение чувств и ощущений. Отчётливые телесные и эмоциональные реакции при появлении и проживании образов.

И четвёртое – в результате всей работы выход на новый, более глубокий и масштабный или просто иной, но достаточный для продвижения в решении вопроса уровень осознания.[6]

Конечно, должно присутствовать своеобразное сюжетное движение. Точно по законам драматургии, начало путешествия должно иметь завязку и особую атмосферу, интригующую и захватывающую, манящую в неизведанное, и обеспечивающее потенциал путешествия, выстраивающее его нацел. Это обеспечивается и самим запросом путешествующего, его личной мотивацией и присутствием сверхъестественного, не присущего обыденной жизни существа — Бога или Архетипа. Затем кульминация – беседа Божеством, и проживание образов, открытие новых пространств и смыслов, открытие видения. Здесь для успеха основную роль играет точное  соблюдение методологии и правил, этим достигается полнота возможного проживание и преображения. И завершение – осознание и сборка в новом качестве. Здесь, пожалуй, важно оставаться в глубоком внимании и не снижать градус, и не забалтывать, чтобы дать необходимое время для проживания и интеграции[7].

Сами Архетипические путешествия как метод родились на стыке работы с потоками сознания, в преимущественно энергоинформационном аспекте с работой с атмосферами по системе М. Чехова и методом работы с образами сновидений, который, будучи тщательно разработан, дал необходимые ключи и способы  расшифровки и осознания информации. Оказалось что любой образ, проявляющийся в путешествии, так же как и в сновидении, имеет глубинный многоуровневый смысл и заключает в себе заряд какой-либо силы. Интерпретировать и как то толковать образы в ментальной плоскости оказалось  неэффективным. Эффективным оказалось проживание образа, беседа с ним, и намерение позволения событиям в путешествии течь в свободном русле.[8]

Правила при путешествии в Сновидении и Архетипическом путешествии.

Есть Путешественник или Сновидец и Помощник или Консультант.Задача Помощника соблюдать выполнение следующих условий:

  1. Сновидец всегда ведёт повествование от первого лица в настоящем времени. Это крайне необходимо, чтобы быть «сейчас» и в образе, который отображается в данный момент. Помощник должен очень внимательно следить за соблюдением этого требования, повествование в другом лице и времени говорить о том что повествование идёт не из того образа который проживается, а откуда то ещё. Сработал защитный механизм, произошёл сбой – разотождествление и выпадение из процесса проживания образа. Это следует сразу же исправить попросив говорить от первого лица в настоящем времени, например: «я нахожусь, я вижу».
  2. Притягательному, загадочному и неясному образу в сновидении нужно задать вопрос: «Кто ты или что ты такое и что ты значишь в этом сновидении и моей жизни». Затем выслушать ответ. Любой, самый третьестепенный образ что то несёт в себе и означает, но часто достаточно прожить несколько ключевых образов чтобы достигнуть нужной степени погружения и осознания.
  3. Если ответ неудовлетворителен, непонятен, Помощник предлагает сновидцу стать этим образом, войтив его состояние, ощутить атмосферу, отобразить её телом, назваться (я, например, пещера из сновидения или путешествия такого-то). И вести повествование от лица образа так же в первом лице и настоящем времени используя свободный поток мыслей или ассоциаций.
  4. При появлении в рассказе-описании образа общих слов, например: страх, радость, обида, паника, тяжесть и прочие, следует тут же попросить Сновидца увидеть представить это в виде зрительного образа. Страх может предстать как чёрная липкая паутина, обида как болотного цвета облако и т.п. Затем нужно стать уже этим выявленным таким способом образом и высказаться от его имени. Основа работы Помощника это вопросы, он должен максимально способствовать раскрытию и выражению образа, его глубинной сути и желания заключённого в нём. Как только это будет выражено, происходит осознание и преображение в какой либо форме и образ меняется.
  5. При попадании в смысловой или сюжетный тупик (край обрыва, тёмная пещера, приближающийся убийца, смертоносные стихии) следует дать Сновидцу-путешественнику установку позволить произойти самому страшному, не противиться и наблюдать за собственными ощущениями и образами вокруг и пережить всё что происходит. Так происходят самые значимые трансформации.
  6. Помощнику полезно периодически справляться о том, что чувствует Сновидец телесно и душевно, о его состоянии, чтобы удержать Сновидца с осознании себя и своего тела. В некоторых случаях, когда Помощник сочтёт необходимым, он сообщает Сновидцу свои чувства ощущения и ассоциации. Это часто помогает сдвинуть процесс, если есть зависание.[9]

Работа с  конкретным образом привела однажды к истоку образа – архетипу. Как выяснилось, истоком любого образа является архетип или взаимодействие архетипических сил. Механизм был осознан и стал использоваться для бесед с персонифицированными богами. В ходе работы проявились две основные разновидности архетипических путешествий – архетипические беседы и архетипические путешествия.[10]

Архетипические беседы являют собой личностное общение путешественника с персонифицированной ипостасью какого либо бога и архетипа, характеризующееся ощутимым расширением сознания по сравнению с обыденным и выходом за привычные рамки мышления и чувствования. Что происходит под влиянием соприкосновения с сознанием бога или архетипа.

Архетипические путешествия представляют собой более сложное и объёмное явление – путешествие уже в целое пространство, произвольно заданный смысловой пласт (например, пространство Науки или пространство Религии) с богом – проводником. Получаемая таким образом информация имеет гораздо менее личностный характер и обычно представляет метафорически описанный, но, тем не менее чётко связанный с исходным замыслом путешествия какой либо слой человеческой культуры, иначе говоря КИМЛ[11].

Архетипические беседы и путешествия являются одним из основных инструментов Архетипических исследований.

[1] К.Г.Юнг «Архетипы коллективного бессознательного» Мн. «Харвест», 2002

[2] Дж.Хиллман «Архетипическая психотерапия» М. «Когито Центр», 2005

[3] В.Мазин «Введение в Лакана». М. «Фонд Прагматика Культуры», 2007

[4] Дж.Хиллман «Терапия. Сны. Воображение». на сайте www.jungland.ru

[5] В.Лебедько, Е.Найденов «Архетипотерапия» Пенза «Золотое сечение» 2010

[6] В.Лебедько, Е.Найденов, М.Михайлов «Боги и эпохи» СПб. «Весь» 2007

[7] В.Лебедько, Е.Найденов «Магический Театр: методология созидания души» Самара. «Бахрах-М» 2008

[8] С.Каплан-Уильямс «Работа со сновидениями» М. «Изд-во Института Трансперсональной Психологии», 2004.

[9] В.Лебедько, Е.Найденов, А.Исьёмин «Архетипическое исследование сновидений» Самара. «Бахрах-М» 2008

[10] В.Лебедько, Е.Найденов «Архетипические путешествия» Пенза «Золотое сечение» 2010

[11] В.Лебедько «Культурно Информационная Матрица Личности в контексте Западной Тадиции» 2001, на сайте http://sannyasa.ru и во многих Библиотеках Интернета.