Очевидно,  что государство как то заботится своих гражданах. Так же очевидно, что оно ограничивает своих подданных ради своего существования. Из этого, привычного, и в основном, слабоосознаваемого факта, происходят последствия, неизбежно отражающиеся на жизни и на духовном пути человека. К примеру, в недавно минувшие времена открытых тираний и диктатур политический режим вынуждал людей, как не парадоксально это звучит, к активному, глубокому, хоть и вынужденному, но настоящему самопознанию. Создавая такие условия, в которых остаться равнодушным, не стать на какую либо сторону оси «добра» и «зла» или замаскироваться просто не возможно. Общественный строй вынуждал каждого обывателя без исключения определиться, совершить или подвиг, или предательство и занять чёткую позицию во взаимоотношениях с собой и обществом, проявить себя. Это благо и искушение. В этом случае государство жёстко, насильственно, хоть и невольно, инициировало движение человека по его индивидуальному пути. Как побочный эффект возникает соблазн прямой борьбы с государственностью как со своим личным противником. Или соблазн получения выгоды посредством наделения государства ролью универсального козла отпущения и застревании в этой позиции.

Во времена двуполярного мира, люди в странах с тоталитарными режимами совершая свои подвиги или предательства, росли или деградировали в этом душевно и личностно. Сейчас, во время в общем однополярного мира, во время «демократии», по сути, представляющей из себя при помощи изощрённой юриспруденции, скрытую, удачно завуалированную разновидность тирании и диктатуры одновременно, задачи истинного развития иные, чем раньше и скрытые. Их нужно ещё обнаружить и осознать.

Люди сейчас по закону или за деньги делают то, что раньше делали из страха или чувства патриотизма. Возможно, делают хуже, или иначе, чем раньше, потому что как движущая сила, деньги всё же уступают идее в силу склонности эго к присвоению. Идею присвоить сложно, можно извратить но всё равно придётся быть проводником хотя бы чего то. Деньги же можно присвоить и направить на личные нужды. Это их слабое место по сравнению с идее и сила одновременно.

В сути же происходящего ничего не изменилось. Остались определяющие жизнь механизмы и они такие же жёсткие как и раньше, только замаскированные заботой о потребителях. Изменилась разве пропорция распределения благ. У пролетариев, или плебеев их стало немного больше и, соответственно, гнёт ощущается не так явно, первичные потребности удовлетворить возможно, и есть ловко разогреваемые надежды на успех, рост и благополучие. Это значительно притупляет чувство эксплуатируемости, словно замыливает его, делая завесу между классами размытой, неявной.

Тем не менее, сейчас, в мире информационного взрыва, изобилии материальных благ и кризиса перепроизводства необходимость совершать подвиг никуда не делась, люди так же идут по своему пути. Она осталась, переместившись из политической сферы в другую  – сферу души и духа. Личность обывателя сейчас в основном, удовлетворена и некие «права» защищены. Декларация прав человека, представляет собой декларацию прав личности. Но заметьте, нигде и, по всей видимости, никогда не вставал вопрос декларации прав души или духа. Религиозные доктрины не годятся, там свободу искать бессмысленно. Свобода вероисповедания это свобода сойти  ума в известном направлении (например, можно запросто заполучить себе «православие головного мозга»), подразумевающая вовсе не свободу как таковую и всю ответственность, риск, и выгоды такой свободы, а свободу принятия жёстко определённого распорядка жизни мыслей и чувств ради неких духовных «выгод».

Подвиг современного человека сложнее, чем раньше, когда был враг явный в лице другого народа, режима или государства. Сейчас такого явного врага почти нет, народы вроде бы дружат и вроде бы и не с кем бороться. Фронт невидим, и вся реальность пытается убедить нас, что его нет. Подогреваемая на государственном уровне вражда христиан и мусульман или финансовое выживание годится как задача лишь отчасти, поскольку исчерпывается при достижении определённого уровня понимания  и дисциплины. Подвиг там конечно совершить можно, как и на любой войне, но что-то не то, не хватает глубины и смысла. Современному человеку сначала нужно преодолеть сытость и изобилие, понять и разобраться в механизмах целеполагания, найти свои настоящие цели поверить что это именно настоящее и тогда только совершать свой подвиг, не чужой. Всё располагает к активной самостоятельности. Раньше был очевидный идеологический пресс, и поколения людей знали, где враг и с кем бороться, и так же знали, что сверху давят, но накормят. Была привычная опора на подспудное, вялое, но всё же сопротивление власти. Сейчас степень личной свободы возросла и больше ответственности за личное выживание лежит на самих людях. Ситуация неоднозначная. Валить как будто не на кого, государство вроде бы заботится и права и возможности некие предоставляет. С другой стороны предоставлена масса суррогатных способов удовлетворения личных потребностей, стягивающих в легко доступное состояние профанации всего, например рекламируемое везде пиво и жвачки. А так же развивающаяся сеть всевозможных услуг, в которой теряются настоящие потребности, и становится гораздо труднее различить, где потребности настоящие, а где внушённые и навязанные под видом заботы.

Раньше люди бились за свою землю, а теперь правительства посылают контингенты «миротворцев» на чужую во имя неких «национальных интересов». Это своего рода отвлекающий манёвр, призванный вовлечь помыслы людей в иллюзию важности борьбы с заморским «врагом». Как и терроризм, хитро финансируемый, скорее всего, на государственном уровне.  Государства сохраняются кроме всего прочего ещё и чтобы создать видимость разделения, чтобы было с кем «воевать» и кем пугать. Время охоты на иноверцев и ведьм, партийных чисток и идеологических репрессий прошло и наверху делают вид, что борются с новым врагом — коррупцией.

Сейчас тирания, та же самая тирания осуществляется уже с общемировом масштабе, посредством управления денежными ресурсами и законодательством, и, через них управление политическими процессами. И это уже ближе к тирании души и духа чем прежде. Раньше идея (государственности, нации, религии), управляла людьми, теперь деньги. Многие волны событий, всевозможные реформы, лоббированные законы творятся при соответствующем финансировании. Те, кто соглашаются проводить чужую волю за деньги, то есть попросту продаваться, заботятся о своём индивидуальном благополучии. Про выживание речь сейчас, в общем не стоит, при сравнительно небольшом желании выживание гарантировано, и никто не будет идеологически промывать мозги. Итак, личностное благополучие, удобство и возможность быть гарантированным потребителем. Примерно как сытое животное в загоне.

Подвиг же души и духа сейчас заключается, очевидно, в следующем. Сохранить себя, не продаться, преодолеть соблазн продаться чужой воле за деньги. И тем обрести и  сохранить себя, свою душу дух и волю с риском (хотя если есть желание можно создать и своё место) остаться без гарантий телесно личностного потребления. И мало того, постичь и превзойти всю эту систему, принять вызов, и научиться жить во всём этом, творить с удовольствием, научиться познавать себя и учиться жизни вне зависимости от политического строя.

Таким образом, мировая финансовая диктатура выполняет функцию пробудить, инициировать свою противоположность – осознание необходимости свободы души и духа для счастья в смысле свободы надличностной, или сверхличностной, свободы душевной и духовной. Не свободы вероисповедания. Но свободы творения. Всемирная денежная тирания, очевидно, призвана пробудить инициировать свою противоположность – самопознание, осознание своей души и духа, их потребностей на фоне и при посредстве царящих нынче потребностей общества потребления. Чёткая иллюстрация работы принципа противоположностей.