Критика (от фр. critique из др.-греч. κριτική τέχνη «искусство разбирать, суждение»)

 

В данном тексте слово критика употребляется в значении: разбор, анализ, обсуждение чего-либо с целью дать оценку, выработать взгляд на тему.

Подход к написанию статьи вдохновлён Иммануилом Кантом и его «Критикой чистого разума». Что однако, не должно пугать читателя возможной сложностью работы.

 

Исходная гипотеза: авантюрист в своём естестве, изначально, прежде всего прочего, движим всё таки, пожалуй, духом искательства и любопытства, тягой к постижению и переживанию. Всё остальное, конечно, может присутствовать, но уже «прицепом», вторичным образом. Состояние когда любо пытать, иначе говоря, когда хочется пробовать, познавать, является, пожалуй, одной из самых здоровых, первозданных,  реакции души на неизвестность мира. Естественный творческий порыв перед лицом неопределённости, бездны бесконечности. Жажда приключений. То есть желание чтобы что то приключилось( от слова ключ, источник) по сути желание присоединения прикосновения и переживания. Событий и собственно самой жизни.  Это, конечно, в идеале.

Авантюристы, по сути, являются счастливыми и редкими обладателями Эроса, сублимировавшегося, влившегося во влечение к неизвестному, неопределённому и опасному, рискованному. В отличии от подавляющего большинства остальных, надеющихся заслониться от всего вышеозначенного некими суррогатами-копиями долга, правильности или образцовости. Обыватель жаждет покоя и сна, обеспеченной кормушки и потому, он собственно обыватель, составная часть обыденности.

Авантюрист, таким образом является, предположительно, неистероидной разновидностью фигуры Героя, который совершает свои подвиги не из желания доказать, а из любопытства. Любопытство пожалуй самый бескорыстный мотив из известных, оно не несёт никакой явной и скрытой корысти кроме естественного удовлетворения льющегося Эроса. По этой логике получается, что именно авантюристы видят мир чистым, незамутнённым некими прагматическими  соображениями взглядом и потому как не странно могут иногда, являться вестниками истин(пока не начинают учительствовать, но это, пожалуй, уже не авантюра). Исключая те случаи когда Эрос настолько ослеплён жаждой движения что лишает субъекта способности что то видеть вообще. В таком случае авантюрист может просто-напросто пропасть в своих собственных проекциях и предположениях, утонуть в гипотезах, приняв желаемое за действительно. Отсюда необходимость умеренности и тонкого чутья во имя незамутнённости восприятия.

Это были в основном плюсы авантюризма, но стоит держать во внимании и минусы его. Минусами являются собственно примеси, которые порой довольно сильно, вплоть до неузнаваемости искажают само явление авантюризма, превращая его в извращённое действие, которое по внешним признакам напоминает авантюру, но по внутреннему наполнению строится уже совсем по другим мотивам. Плавно и незаметно перетекая в мошенничество, обман и подмену одного другим, в общем в афёру.

Грань разделяющая эти явления скользка и трудноуловима. Что же можно взять за критерии для определения, кто же перед нами, исследователь или мошенник? Самый поверхностный и почти всегда точный способ – беспристрастно, не поддаваясь на чувства, исследовать мотивацию. Выявившиеся мотивы ясно покажут кто есть кто.

Общая атмосфера, в которой происходят как явления авантюрно-приключенческого характера, так и явления которые иначе как мошенничеством не назовёшь, это атмосфера неопределённости, неизвестности и заманчивых возможностей, могущих открыться в скором будущем. Очевидно, по этому, часто происходит путаница – люди реагируют на именно на атмосферу, на чувственное наполнение, и одно принимают за другое, обманываясь. Вообще сама атмосфера неопределённости и близких возможностей таит в себе соблазн выдать или принять одно за другое, пусть обмануться, даже намеренно, но зато поскорей получить опору в условиях нестерпимой неопределнности. Хоть что то но поскорей. И так как хочется наполнить будущее чем то положительным, выгодным и удобным, то и случается сотворение приятных иллюзий.

Чувство опасности и следующие за ним прилив сил и специфическая бодрость,  пробуждённость, так же роднят их. Сходство в чувственной насыщенности и окраске часто бывает причиной роковой путаницы – люди принимают аферу за приключение и наоборот, приключение за аферу из-за сильного наплыва чувств не в силах различить, что, собственно, перед ними. Отсюда неоправданный страх перед приключениями у одних и труднопреодолимая тяга к дурацким аферам у других.

Отдельный вопрос – человеческая выносливость к страстям и к чувствам. Выносливость в  смысле способности будучи в самой гуще страстей, не поддаться им и не стать щепкой в их течении, но напротив, суметь направить силу страсти, сделав оную топливом для своей жизни и в особенности для процессов творчества.

Привычный для нашего времени и считающийся нормальным чувственный фон, довольно низок и вял, большинство сейчас по известным причинам живёт в состоянии близком к субдепрессиии.

Стоит эмоциональному фону повысится, начинается масса компенсаторных реакций – беспокойство, пустые мечты и фантазии, переживания предвкушений чего-то в будущем, болтовня или обжорство. Большинство не привыкли к притоку творческой силы, боятся его, и не знают что с ним делать. Стремятся скорей избавиться от «излишка», просто-напросто «слив» его куда ни-будь, только бы поскорее избавиться от того беспокойства, от зуда и неудобств, что приносит с собой прилив творческого Эроса. Или, может быть, не вполне ещё творческого но вполне могущего стать таковым при совершении определённого усилия по обузданию проявившихся сил.

Творческие силы не стоит понимать как нечто исключительно приятное и удобное в обращении, которое преподносится на блюдечке с каёмочкой Музами и Гениями. Творческие потоки, или скажем иначе потоки сил, которые вполне можно, и даже нужно использовать для творчества, очень разнообразны и не в наших силах уклониться от них без потери чего то очень ценного, без потери кусочка души. Многие уклонились и потому уже не могут сотворить ничего стоящего, и ждут вдохновения и не понимают, что сами закрыли его источник. Жизнь таких людей наполняют чувства самого низкого порядка, которые не могут нарушить покой и взволновать, они безопасны, но и для творений источником быть уже не могут, разве что для вялых и мутных. Имя тем чувствам, что скрываются за упорядоченностью и стабильностью жизни – тоска и уныние.

Творчество само по себе процесс очень разный от наиприятнейшего до мучительного. Большинство людей воспитаны государством в плебейских традициях, и приняли их за основу. Мало кто борется с этим укладом. И, следственно является потребителем удовольствий с тем расчётом, чем меньше действий для его получения, тем лучше. Отсюда соответствующее поведение, и тот, кто выходит за его рамки, получается, уже авантюрист. Получается что авантюристы люди либо эмоционально выносливые, либо умеющие силу страсти как то преобразовать в творческий импульс. Или и то и другое.

Но, к сожалению, невозможно открыть школу и наладить выпуск дипломированных авантюристов. Это удел единиц, и они – своеобразная элита. На них не распространяются правила ризоморфности. Проще говоря, авантюру нельзя размножить по ризоме, но чтобы попасть в авантюру, надо найти выход из лабиринта обыденности.